«Здравствуйте, Оксана Анатольевна!» — «Здравствуй, Саша!» -«Ну что, завтра освобождаешься?» — «Да». – «Какие планы на будущее? Чем будешь заниматься?» — «Еще не знаю». «У тебя есть время подумать! Спокойной ночи!» — «Спокойной ночи!»
Оксана Анатольевна растворяется в сумерках. Саша ложится на металлическую кровать, покрытую казенным одеялом. Спит он беспокойно… С этого диалога начинается спектакль. Завершается — другим. «Доброе утро, Оксана Анатольевна». – «Доброе утро, Саша. Ты что, не спал?» — «Спал. И мне снились сны». – «Какие сны?» — «Сны о свободе».
«Реальные», «говорящие» персонажи — Саша и Оксана Анатольевна (она – капитан внутренних войск, он – заключенный, совсем еще мальчишка) — только в прологе и эпилоге. Все остальное действо — на экране, то на чистом, как свежевыстиранная простыня, то являющем собой фотографию роскошного василькового поля или коллаж, где противоборство – в прямом смысле, на руках — Бога и дьявола. В спектакле «Сны о свободе» языком театра теней рассказывается Сашина жизнь. И та, что была до того, как его осудили по статье 228, часть 4 (сбыт наркотических средств и т.п.) УК Российской Федерации. И та, которая может быть после того, как он через 4 года и 6 месяцев покинет пределы Колпинской воспитательной колонии. В Сашиных «снах о свободе» есть покаяние перед матерью, встреча с любимой девушкой, институт и даже рождение первенца…
Все в спектакле необычно: и замысел, и сценарий, и исполнители, и «сценическая площадка» — клуб… той самой Колпинской воспитательной колонии. На воротах колонии начертано: «За преступлением следует наказание, за искуплением – свобода». 
Как объяснили автору этих строк, в Колпинской воспитательной колонии содержатся несовершеннолетние, от 14 до 18 лет, совершившие особо тяжкие преступления и получившие максимальные сроки – до девяти лет лишения свободы. Мне довелось побывать и на прогоне и на премьере спектакля.
Когда в клубный зал ввалилась шумная ватага веселых подростков, захотелось ущипнуть себя: мы, в самом деле, за высоким забором, по верху которого спиралью извивается колючая лента «егоза»?! Удивили и лица ребят — такие не насторожат даже в тёмном переулке. По репликам, доносившимся во время репетиции из-за экрана, становилось ясно: спектакль – акт коллективного творчества. Что не могло не порадовать. Хотя, конечно же, у спектакля есть авторы. Прежде всего, режиссер Владимир Котов и инициатор постановки, осуществленной при поддержке Санкт-Петербургского благотворительного общественного театрального фонда им. Н.П. Акимова, Валерия Тимошенко — организатор благотворительного проекта «ПРОсвет». Она, кстати, единственная исполнительница всех трех женских ролей.
На естественный для меня вопрос, не боялась ли Валерия непосредственного контакта с осужденными, она ответила, предварительно уточнив: «С теми ребятами, с кем я работала? Мне даже трудно представить, что они способны на что-то плохое.» Спектакль сыгран был на одном дыхании. Он не длинный, минут двадцать. По окончании кто-то из зрителей обронил: «Хорошо, но мало!» Как и полагается в настоящем театре, были бурные аплодисменты, были цветы. А еще — групповое фотографирование остриженных наголо артистов со зрителями, в числе которых — начальник колонии полковник Владимир Ивлев. (Где еще начальник колонии фотографируется со своими подопечными?! «Не каждый день в наших стенах премьера, — сказал перед спектаклем Владимир Иванович, обращаясь к приглашенным на премьеру представителям Попечительского совета и журналистам. — Мы рады показать вам нашу работу, которой очень гордимся. Делали мы ее с душой и с огромным упорством. Нашим воспитанникам прекрасное не чуждо. Даже находясь в изоляции, они имеют возможность соприкоснуться с искусством.» Валерия Тимошенко призналась мне, что постановку затевали «не ради одного показа»: «Спектакль обязательно увидят все заключенные колонии, их родители. Мы снимем видеоролик, будем его показывать в других колониях. Возможно, выложим в интернете. Мне приходится бывать и в других местах лишения свободы, и где бы я ни рассказывала о нашем спектакле, везде хотят его увидеть! Может быть, еще кому-то захочется сделать что-то подобное. Для нас же идеально было бы — создать театр. В Казани заключенные не только поставили спектакль, но и играли его в обычном театре (разумеется, была необходимая охрана), вырученные от продажи билетов деньги пошли на благотворительность. Выручка получилась приличная, потому что театр был битком!..»
КАК ЭТО БЫЛО … Владимир Котов, артист Театра комедии имени Н.П. Акимова, заслуженный работник культуры Российской Федерации : «Когда мы познакомились, Валерия рассказала о благотворительном проекте «ПРОсвет», занимающемся социально-культурной адаптацией заключенных, сказала, что ищет режиссера для необычной постановки. Она меня свела с полковником Владимиром Ивлевым, который на меня произвел сильнейшее впечатление, поскольку он человек энергичный, фонтанирующий различными идеями. Спектакль я предложил сделать по «Василию Теркину», на что Владимир Иванович сказал: нет, давайте сделаем что-то нетрадиционное, необычное. Познакомившись с воспитанниками колонии, я решил: сюжет должен быть о том, что их волнует, иначе ничего не получится. Тогда-то и возникла идея спектакля «Сны о свободе» в жанре театра теней. К написанию сценария я привлек Марию Елагину. Сюжет и образы у нас, безусловно, присутствуют, но текста нет — есть игра, пластика, музыка. 14 человек добровольно изъявили желание участвовать в спектакле. Если бы в «добровольно-принудительном порядке», точно ничего бы не получилось! Я испытал некоторое потрясение – от отношения ребят к работе. Спектакль делался на энтузиазме – как в студенческих театральных студиях. Мальчишки сами предлагали какие-то ходы и трюки, порой, на первый взгляд, невероятные. «А как мы это сделаем?» — спрашивал я. «Мы сделаем!». И с места делали сальто назад. «И это сделаете?» — «И это!» Ребята всячески старались доказать, что могут, если не все, то многое. И доказали!..»
ОТ АВТОРА … Когда-то, давным-давно, когда не было ни интернета, ни Википедии, и мало кто из советских граждан знал, что Георгий Жженов «мотал срок» в сталинских лагерях, а Иннокентий Смоктуновский осваивал азы актерского мастерства в норильском Заполярном театре драмы — вместе с заключенными, я поинтересовался у народного артиста России Петра Вельяминова его театральным образованием. Петр Сергеевич был предельно краток: «Лагерная самодеятельность…»
Владимир Желтов, фото автора
