Старая Ладога. «Здесь удивительный покой…»

Комфортабельный лайнер «Юрий Андропов» на вечерней зорьке отчалил от пристани в Уткиной заводи, прошел под Большим Обуховским (вантовым) мостом и направился вверх по Неве к Ладожскому озеру. В состав туристов, совершающих круиз по маршруту: «Старая Ладога – Верхние Мандроги», Государственное бюджетное учреждение Ленинградской области «Информационно-туристический центр» «внедрило» небольшую группу журналистов, в числе которых оказался и ваш покорный слуга.

          За полчаса до отправления туристы могли наблюдать довольно-таки редкое зрелище: от центра Петербурга по Неве (наверное, правильнее сказать: над Невой) туманной стеной надвигался дождь. Наскоро побарабанив по корабельным надстройкам и палубам пришвартованных судов, ливень устремился в сторону Невского лесопарка.

          Метеопрогноз ничего хорошего не предвещал: в ближайшие дни дожди по всему нашему маршруту. Однако прогнозы не всегда оправдаются, а иногда еще кому-то с погодой просто везет. В Старой Ладоге ливень начался и закончился, пока мы обедали в судовом ресторане. Перед тем, как сойти на берег в Верхних Мандрогах, я заглянул на метеосайт: хляби небесные уже во всю должны были разверзнуться. Опять Бог нас миловал! (Чудеса да и только!)

          К причалу в Старой Ладоге «Андропов» подошел в восемь утра. С девяти и до обеда – обзорная экскурсия по Историко-архитектурному музею заповеднику: Никольский монастырь, крепость, Музей археологии, Картинная галерея, Успенский монастырь, куда была заточена по переводу из Суздаля первая жена Петра I Евдокия Лопухина…

           Немного истории.

          В некоторых списках «Повести временных лет» (в частности, в Ипатьевском) Ладога названа городом, в который в 862 году был призван на княжение варяг Рюрик. Хотя в других вариантах той же «Повести» говорится, что сел он княжить в Новгороде. Как бы то ни было город был важным пунктом на торговом пути «из варяг в греки».

          Первая (Староладожская) крепость была построена на рубеже IХ-Х веков — во времена известного каждому нашему соотечественнику со школьной скамьи «вещего Олега». Если верить Новгородской летописи, именно в Старой Ладоге он и похоронен. Сопка именуемая «Олегова могила» находится недалеко от крепости. По другой версии, последний приют легендарный новгородский князь нашел в Киеве, на горе Щекавице.

          Во времена Новгородской Руси Старая Ладога являлась стратегически важным местом, поскольку была единственной гаванью, где могли остановиться не способные преодолевать пороги Волхова морские суда.

          По Столбовскому мирному договору Швеция отказалась от притязаний на Ладогу.

          В 1704 году Пётр I основал в устье Волхова Новую Ладогу и переименовал Ладогу в «Старую Ладогу», лишил её статуса города и права иметь собственный герб, а многим ладожанам повелел перебираться на жительство в Новую Ладогу.

          Сегодня Старая Ладога – село в Волховском районе Ленинградской области.

          Туристы постарше могут помнить, как в 2003-м отмечалось 1250-летие Старой Ладоги – она позиционировалась как первая или древняя столица северной Руси.

          Во время нашего пребывания в крепости в двух шагах от деревянной церкви Дмитрия Солунского (первое упоминание – 1646 год) на раскопе работала группа молодых археологов – экспедиция Института истории материальной культуры (бывш. Институт археологии) РАН. Полевой сезон только открылся, и сенсационные находки еще не были обнаружены. Поэтому приведем слова руководителя Староладожской экспедиции Владимира Лапшина (он же — директор ИИМК РАН) о результатах полевого сезона года минувшего:

          «В ходе раскопок 2017 года, связанных с реставрацией Староладожской крепости, получено много материала по поздней истории, по XVII веку, по Смутному времени, остатки построек русского и шведского времени. Исследователям, работавшим в Ладоге, традиционно была наиболее интересна эпоха викингов – VIII-X века. Экспедицией впервые найдены постройки, относящиеся к периоду пребывания здесь шведов в начале XVII века. В частности, каменные основания построек, многочисленные находки в которых свидетельствуют о поспешном бегстве шведов из Ладоги — обилие монет, оружия».

          Трофеи Староладожской экспедицией прежних лет свидетельствовали о пребывании в Ладоге в начале XVII века не только шведов, но и иностранных наемников. В 2016 году были найдены снаряжение рыцаря и его коня работы мастеров Германии, второй половины XVI — начала XVII веков.

          Годом раньше, в 2015-м, вообще была обнаружена стоянка древнего человека эпохи неолита.

            Но Старая Ладога представляет интерес не только для тех, кому дороги преданья старины глубокой. Эти места издавна привлекали художников.

          «Вместе с чувством уважения вас наполняет здесь какой-то удивительный покой, — писал Николай Рерих, — будто смотрите куда-то далеко, без первого плана». И еще: «Взбираемся на бугор, и перед нами один из лучших русских пейзажей».

          В XIX — начале XX века в Старой Ладоге и ее окрестностях творили Орест Кипренский, Иван Айвазовский, Алексей Венецианов, Валентин Серов, Константин Коровин, Борис Кустодиев. Их примеру последовали и советские мастера кисти. Первоначально они снимали комнаты и углы у местных жителей. В 1945-м Союзу художников под творческую дачу было передано бывшее имение князей Шаховских, на правом берегу Волхова. Старая Ладога (и ее окрестности) стала источником вдохновения и для многих советских художников.

          С одним из них, Дмитрием Бучкиным, я встретился и беседовал во время круиза, благо, что послеобеденное свободное время (до отхода теплохода) позволяло это сделать. Разумеется, была предварительная договоренность по телефону — с Дмитрием Петровичем мы давние добрые знакомые.

          Дмитрий Бучкин – человек удивительный. Подростком в осажденном Ленинграде он вел рисованный дневник. Его живописные произведения находятся в музеях и частных собраниях в России, Финляндии, Швеции, Швейцарии, КНР, Франции, Японии. В прошлом году он отметил 90-летие. Среди поздравлений было и такое — госпожа Накамура, занимающаяся приобретением произведений искусства в России, написала: «Дорогой Дмитрий Петрович-сан, только в одной из токийских художественных галерей экспонируется сорок ваших работ».

          — Вместе с руководителями Ленинградского отделения Союза художников СССР Михаилом Аникушиным и Петром Мазеповым я приезжал в деревню Чернавино для осмотра имения Шаховских, — вспоминал Дмитрий Бучкин. – Было оно в диком запустении. Предстояли большие восстановительные работы. Создавался Дом творчества художников «Старая Ладога», как бы сейчас сказали, на корпоративных началах: Художественный фонд, ЛОСХ и Волховский алюминиевый завод. Поэтому в бывшем имении Шаховских летом работал пионерский лагерь «Художник» для детей художников и детей работников Волховского алюминиевого завода, а все остальное время была творческая дача. Сюда приезжали не только ленинградские художники – со всего Советского Союза.

          В лихие 90-е Дом творчества прекратил свое существование.

          — Все в прошлом! – вздыхал Дмитрий Петрович. – «Все в прошлом» — так называется, наверное, самое известное полотно замечательного русского художника Василия Максимова (он родился и жил в Чернавино, там и похоронен): в кресле сидит старая барыня, а на заднем плане – барский дом Шаховских, тот, что уничтожен предприимчивыми людьми уже в наше время.

          Дмитрий Бучкин в самом начале 70-х приобрел небольшой домишко в самой Старой Ладоге, в пяти минутах ходьбы от Никольского монастыря, в то время также находившегося в плачевном состоянии.

          Дмитрий Петрович, поведал и такую историю:

          — В храме находилась слесарная мастерская. Захожу: на полу стоит ликом к стенке большая икона – метра два высотой. Перевернул – «Божья Матерь». Завел с работягами разговор. Говорят: «Берите, кому она нужна!» Положил я икону на багажник своей «Победы» и отвез в Русский музей, передал директору – им тогда был Василий Алексеевич Пушкарев. Конечно же, потребовалась серьезная реставрационная работа, но шедевр древнерусской иконописи удалось спасти.

          Большую часть жизни, из года в год приезжая на «личную творческую дачу», Бучкин пишет пейзажи: «Места здесь невероятно живописные!» И не столько гордится, сколько сожалеет, что какие-то уголки, улочки и уголки села теперь можно видеть только на его полотнах.

          От местных жителей мне довелось услышать, что некоторые памятники деревянного зодчества были снесены «по недомыслию» (так сказано) местных чиновников – в преддверие первого посещения Старой Ладоги Владимиром Путиным: не дай-то Бог, убогие строения попадутся на глаза президенту России и вызовут его немилосердный гнев.

          Староладожане выражали робкую надежду на восстановление «хотя бы трех домов на Варяжской улице».

          — Когда был помоложе, я много путешествовал, — говорил, прощаясь, Дмитрий Бучкин. – Был, кажется, везде, кроме Америки и Австралии. Но, чем больше ездил по свету, тем больше убеждался в том, что ничего лучше Старой Ладоги нет. Во всяком случае, для меня.

 

Владимир Желтов, фото автора

Обсуждение закрыто.