Осень 2015 в парках Петербурга задумчива и печальна…
Вот и лето прошло,/Словно и не бывало./На пригреве тепло./Только этого мало/Все, что сбыться могло,/
Мне, как лист пятипалый,/Прямо в руки легло,/Только этого мало… Арсений Тарковский
Можно ли представить Петербург без тенистых аллей Летнего сада, без озер и тропинок парка на Елагином острове, без 300-летних дубов Михайовского сада, что рядом со Спасом-на Крови? В суровые холода блокады город мог потерять их, если бы главный архитектор Ленинграда Н.В. Баранов не догадался, как можно спасти от холода во время блокады замерзающих ленинградцев. Жестокие морозы как будто были на стороне фашистов, а к началу декабря 1941 года топлива почти не осталось. Баранова вызвали в Смольный и поставили перед ним неожиданную задачу: решить, в каких садах и парках срочно начинать вырубку деревьев на дрова и, главное, в каких количествах. Баранов изумился: «Ведь сады и парки строит время, а то, что мы вырубим сегодня, удастся восстановить только через 50-70 лет!» Архитектор задумался, неужели нельзя решить вопрос иначе? Взяв время на размышления, Баранов выходя из Смольного, увидел столб дыма. В сознании всплыло событие начала блокады: в парке около зоопарка горели «Американские горки». Его осенило, он вспомнил, что в парках и садах есть огромное количество ненужных в военное время деревянных эстрадных площадок, аттракционов, киосков, летних ресторанов. Благодаря мудрому решению архитектора, удалось получить в два раза больше дров, чем требовал Смольный! Самое главное, что удалось спасти вековые деревья. Топлива все равно не хватало. Никаких запретов на вырубку садов не существовало. Однако за время блокады в знаменитых садах города не было вырублено ни одного дерева! Юннаты замазывали на стволах деревьев осколочные раны. Многие из ребят погибли во время бомбежек.
Поэт Юрий Воронов написал замечательные строки:
…Они зимой сжигали всё, что было:
Шкафы и двери, стулья и столы.
Но их рука деревьев не рубила.
Сады не знали голоса пилы.
Они зимой, чтоб как-нибудь согреться —
Хоть на мгновенье, книги, письма жгли.
Но нет садов и парков по соседству,
Которых бы они не сберегли.
Не счесть погибших в зимнее сраженье.
Никто не знает будущих утрат.
Деревья остаются подтвержденьем,
Что, как Россия, вечен Ленинград!…
В одной из европейских столиц поэту показали бульвар с молодыми саженцами. Там, как ему рассказали, росли великолепные деревья, но в войну была суровая зима, до минус 15 градусов, поэтому пришлось их вырубить для отопления. Тогда Воронов и написал стихотворение «Ленинградские деревья», воспевая подвиг ленинградцев, умиравших от голода и замерзавших от морозов. Люди и деревья помогали друг другу. Сады имели огромное значение для жителей блокадного города.Таврический стал мастерской. На его полянах среди деревьев ремонтировали машины, которые везли помощь Ленинграду по Дороге жизни. Здесь же обучали новобранцев. Именно поэтому сад и дворец постоянно были под прицелом немецких войск. Всего на территорию сада было сброшено 43 фугасных бомбы и огромное количество артиллерийских снарядов. Однажды, во время воздушного боя, в сад рухнул фашистский бомбардировщик «Хейнкель».Как и многие другие сады и парки города, Таврический использовали и в качестве огорода для жителей Ленинграда. И после снятия блокады в Таврическом саду выращивали овощи, которые потом поступали в детские больницы Смольнинского района.Спустя 20 лет после окончания войны в саду был открыт памятник «Юным героям обороны Ленинграда». Он был сооружен по инициативе школьников на общественные средства.Ленинградцы берегли и свой Летний сад. С началом войны он вошел в «Объединенное хозяйство» вместе с Летним дворцом и Домиком Петра I. Коллектив рабочих и служащих этого объединения проводил работы по защите зданий от воздушных налетов и артобстрелов. Часть музейных экспонатов перевезли в подвалы Исаакиевского собора, в Эрмитаж. Уже в августе 1941 года приступили к захоронению садовой скульптуры. Мраморные статуи и бюсты закапывали по составленному топографическому плану, чтобы после окончания войны как можно скорее все восстановить. Хранительская работа не прекращалась в годы войны. В 1944 году произвели контрольную раскопку скульптурной группы Ништадский мир. Благодаря правильному и бережному закапыванию все скульптуры были сохранены и даже не повреждены. Аллея в Летнем саду, идущая параллельно Главной, направо от входа с Невы, называется Школьной. Это название она получила именно в годы войны, когда ученики ближайших школ выращивали овощи на газонах. Такая помощь была большим подспорьем очень скудному снабжению ленинградцев.К счастью, прямых попаданий бомб во дворец и другие памятники не было, но снаряды ранили деревья. Ваза у пруда и памятник И. А. Крылову были укрыты мешками с песком, поэтому остались целы. Правда, на Невской решетке до сих пор заметны следы войны.Территория Михайловского сада также служила хранилищем скульптур. Одной из них была конная статуя Александра Третьего. Многие деревья были повреждены осколками во время бомбёжек и обстрелов, а на территории сада образовались воронки от взрывов. Однако, ни одно дерево не было срублено.Среди деревьев Александровского сада стояли зенитные батареи. В годы войны была уничтожена альпийская горка, долгое время не работал фонтан. В 1943 году фашистская бомба попала в проезжавший мимо сада трамвай. Погибших похоронили здесь же, в части сада у Невского проспекта.Земли многих садов и парков использовались под бомбоубежища. Больше всего жизней смог помог спасти Юсуповский сад и парк Лесотехнической академии. Последний особо часто атаковали фашисты. Считается, что там находился бункер запасного штаба Ленинградского военного округа.Ботанический сад также очень сильно пострадал от бомбежек. Целью фашистов были бункер командующего Балтийским флотом и зенитные орудия, находящиеся на территории сада. Уже в середине осени 1941 года взрывной волной выбило стекла в тропических оранжереях, перестала работать котельная. Одна морозная ночь — и почти вся тропическая коллекция была утеряна. Однако работники оранжереи пытались сохранить то, что осталось. Выжило чуть более 250 растений. В основном это были маленькие сеянцы и кактусы. Что-то сотрудники унесли домой, что-то собрали в маленькую оранжерею, отапливаемую печками и кострами. Сейчас в оранжерее мы можем видеть настоящих ветеранов. Некоторые растения носят на своих стволах и ветвях георгиевскую ленточку — знак того, что они пережили страшные дни блокады.Основная заслуга в спасении растений Ботанического сада принадлежит учёному-садоводу Николаю Ивановичу Курнакову. С большой любовью писал он о восстановлении своей любимой коллекции кактусов, которую он почти полностью держал у себя дома: «Поработать с ними пришлось, как с малыми детьми. Обмороженные места растений загнивали; подрезкой, дезинфекцией, присыпкой толченым углем мы добивались залечивания ран». Несмотря на военное положение, Курнаков весной 1942 года высадил в Ботаническому саду 200 видов декоративных растений, в госпиталях и больницах Ленинграда стали появляться букеты цветов. Через год тяжелейшей блокадной жизни цветы были везде — у заводов, на площадях и скверах, как символ стойкости и жизнелюбия. Нам необходимо помнить о подвиге ленинградцев и беречь прекрасные сады и парки нашего города, которые еще не одно столетие будут радовать тенистыми аллеями и дорожками. «Деревья остаются подтвержденьем, что, как Россия, вечен Ленинград…»
Елена Тын