Колтуши – 1119-й, самый новый город России — с 25 июня 2023 года; население — 13 тысяч жителей.
Первое упоминание о Колтушах относится к 1500 году. Но до первой трети ХХ века это ничем особым не примечательное село (в каких-то случаях – мыза). В 1926-м в Колтушах была создана биостанция Института экспериментальной медицины и началось строительство первого в Советском Союзе научного городка — села Павлово.
Как мы знаем, Иван Петрович Павлов не случайно выбрал Колтуши – он знал о магнетизме камовых холмов…
Здесь по-прежнему ведутся исследования физиологии человека. Здесь обосновался институт земного магнетизма. Здесь родилась советская космическая медицина. Здесь открыты геологические аномалии, обитают редкие виды животных, в виварии жили и живут человекообразные обезьяны. Здесь люди впадают в летаргический сон… Колтуши называют «бермудским треугольником» России!..
Институт физиологии имени академика Ивана Петровича Павлова давно вышел за пределы исторических границ. Институт хранит и популяризирует историческое и научное наследие, а также создаёт просветительские программы для широкой аудитории.
В здании Старой лаборатории, где работал и жил первый русский нобелевский лауреат, ещё в 1949 году был открыт Музей-кабинет И.П. Павлова.
Мы познакомились с экспозицией – как с мемориальной, так и с современной, именуемой «Новая антропология»; она «продукт» уникального эксперимента совместной работы учёных и… художников по созданию объектов технологического искусства на базе лабораторий института. (О как!)
В кинозале нам продемонстрировали сокращённый вариант первого полнометражного фильма о Колтушах — «Параллельные холмы и вертикальные болота. Колтушский гомеостаз»…
О знаменитой «собаке Павлова» если и не знает, то смутно помнит по школьным урокам биологии каждый. У многих в памяти всплывают специфическая терминология: «рефлекс», «фистула». И уж точно мало кто знает, что в Институте физиологии проводились и проводятся опыты ещё и над обезьянами. А между тем уникальный центр по изучению психофизиологии приматов – Антропоидник – был создан по инициативе Павлова на базе Биостанции при Институте экспериментальной медицины ещё в 1933 г.
Очень короткий (к сожалению!) разговор у нас состоялся (к счастью!) с ведущим научным сотрудником лаборатории физиологии доктором биологических наук Тамарой Кузнецовой.
Интересна судьба Тамары Георгиевны. Она окончила Ленинградский педиатрический институт, два года работала врачом, совмещая лечебную работу с изучением целенаправленного поведения детей дошкольного возраста в Институте физиологии детей и подростков. Защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. После чего по приглашению директора Института физиологии им. И.П. Павлова академика Владимира Говырина перешла на работу в лабораторию физиологии поведения приматов, где начался новый этап ее научных поисков – сравнительное исследование целостного поведения детей и шимпанзе.
В 1991 году Тамара Кузнецова защитила диссертацию на соискание ученой степени доктора биологических наук, посвященную исследованию возрастных особенностей эмоционального поведения шимпанзе.
— Это кто – шимпанзе? – поинтересовался кто-то из журналистов, оглядывая вольер.
— Побойтесь Бога! Это – макаки! – Еле заметная усмешка скользнула по лицу Тамары Георгиевны. — Шимпанзе были до 2016 года.
— Сколько их здесь?
— Мы не считаем. Это плохая примета, а мы суеверные!
— А это – детёныши?
— Да. Поскольку появились малыши, мы занимаемся ещё и социальными проблемами.
— Как вы их различаете?
— Элементарно. Вон там – видите? — молодой человек сидит, а там – девушка.
«Молодой человек» не то отреагировал на голос, не то просто проявил природное любопытство – преодолел в два маха пространство вольера, цепкими пальцами ухватился за сетку, повис на ней, и с не меньшим любопытством, чем мы его, стал разглядывать нас.
Кузнецова похвалила:
— Молодец! Давай попугай тут всех!
Но мо́лодец оказался добрым – никого пугать не стал. Удовлетворив свой интерес, он также, влёт, вернулся на исходную позицию. Остальным особям, а их было, может, шесть, а может, и больше, до стайки пришельцев не было никакого дела — они продолжали жить своей привычной им жизнью.
Женщина (журналистка) раскрыла рюкзачок.
Тамара Георгиевна предупредила:
— Мы едим всё, только не огрызки!
Рюкзачок тут же свернулся, поскольку не был скатертью-самобранкой.
Разрозненно и бессистемно посыпались вопросы моих коллег – Тамара Георгиевна отвечала кратко. (Какой вопрос такой ответ!)
— Чем вы здесь занимаетесь?
— Научной деятельностью.
— Сколько штатных сотрудников?
— Два научных сотрудника и три лаборанта.
— Ваши подопечные ведут себя спокойно?
— Как видите.
— Вы за ними наблюдаете постоянно?
— Да. Параллельно, как я уже казала, занимаемся наукой.
— Что прежде всего интересует при наблюдении за обезьянами?
— Память, внимание, сообразительность – всё, что касается когнитивной деятельности. Как наши подопечные умеют манипулировать предметами.
— Как давно вы занялись приматами?
— Давно, очень давно. Конечно, не при зарождении приматологии. Сорок лет. Имейте ввиду: приматология начиналась в России! У её истоков стояла Надежда Николаевна Ладыгина-Котс. Всё, что было за границей, было либо параллельно, либо вторично. Кому из вас в самом деле интересен предмет нашего разговора – прочтите её монографию «Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях…». При читке — сплошь положительные эмоции. Надежда Николаевна дома воспитывала детёныша шимпанзе, а потом сопоставляла поведение своего ребёнка, сына, и шимпанзёнка. Обнаружилось, почти одно и то же. Жила и у меня дома – Кроха.
— Которая?
— В вольере её нет, она сейчас в помещении. Мы с ней хорошо ладили. По дому ходила вместе с собакой. С мамой моей ходила.
— Нам сказали, что обезьяны могут овладеть планшетом на уровне третьеклассника. Это правда?
— У меня нет с собой телефона – не могу продемонстрировать. Кроха работает с телефоном хорошо. У нас разработана специальная методика, где на экране определённые раздражители…
Неожиданно куратор наш вклинился в только-только разгорающийся разговор:
— Извините, коллеги, но это очень глубокая тема! У Тамары Георгиевны недавно вышла книга «Триумф и трагедия российской приматологии». Тираж разошёлся, остались считанные экземпляры… Ну, а если хотите обстоятельно поговорить с Тамарой Георгиевной об исследованиях, которые она ведёт, будем договариваться о приватной встрече. Кто решит ещё приехать сюда, обязательно привезите с собой фрукты.
Тамара Георгиевна подтвердила:
— Да, да, мы взяточники!
И вновь еле заметная усмешка скользнула по её лицу.
Однако не так-то просто оказалось оттащить журналистов от вольера.
— Ещё вопрос, только один вопрос!
— Ещё – последний вопрос! В чём особенно нуждается ваша лаборатория?
— Мы много в чём нуждаемся. Вольеры надо ремонтировать… Проблемы с финансированием. Три лаборанта – их категорически не хватает. Научные сотрудники очень нужны…
Продолжение следует.
Владимир Желтов, фото автора
